«Одиссея». Песнь двадцать третья
Эвриклея торопливо поднималась по ступенькам дворца.
— Пенелопа! Пенелопа! — звала она. Старушка вбежала в покои, где спала, погружённая Афиной в глубокий сон, царица.
— Пенелопа, иди же скорее и взгляни! Вернулся твой супруг и отомстил женихам за все злодеяния!
Пенелопа воскликнула:
— Ты что — шутишь, старая? Зачем ты разбудила меня! Неужели ты не знаешь, как дорог мне сон, ведь он хотя бы на время заставляет меня позабыть о моих муках?!
— Что ты, царица! Я всегда почитала тебя и никогда не осмелилась бы разбудить без причины! — отвечала Эвриклея. — Великий Одиссей вернулся! Он — тот самый старик странник, с которым ты ‚ госпожа, говорила вчера! Телемах знал об этом, но Одиссей приказал ему хранить молчание. Пенелопа тотчас же поднялась со своего ложа, на лице её одновременно отразились радость и сомнение.
— Так, значит, Одиссей вернулся?! — воскликнула она. — Но как он в одиночку сражался с женихами?..
— Не знаю, но собственными глазами видела, что всех их настигла справедливая кара! Всё это не плод моего воображения. Спустись же поскорее и сама увидишь Торопливо, дрожащими руками, Пенелопа накинула плащ. Она боялась, что Эвриклея просто-напросто сошла с ума, она боялась нового разочарования.
«Что делать? — думала она. — Броситься в объятия Одиссея? А что, если этот человек вовсе не мой супруг, а бог в человеческом облике? Или это ещё один мерзавец, который, расправившись со своими соперниками, хочет завоевать или обманом покорить моё сердце?.. Да и как мне узнать супруга, если я не видела его столько лет. Сейчас, когда на землю спустились сумерки?!» Ужасный день подходил к концу, солнце исчезло за горизонтом, и огромную залу освещали языки пламени.
Вот на пороге залы появилась Пенелопа и замерла, не в силах шелохнуться. Одиссей стоял, прислонившись к колонне, и ждал, чтобы Пенелопа заговорила первой. А она не могла поверить, что человек в лохмотьях, забрызганных кровью, её супруг. Несколько минут прошли в томительном молчании, и наконец Телемах не выдержал: — Матушка, неужели сердце твоё так окаменело от боли и страданий, что ты даже не заговоришь с моим отцом?
— Нет, сынок, сердце моё вовсе не окаменело тихонько проговорила Пенелопа,оно исстрадалось. Глаза мои видят не слишком хорошо от слёз, а голос ещё не окреп, чтобы задавать вопросы. Но если этот человек и в самом деле Одиссей, — продолжала она,то я первая брошусь в его объятия. Однако нужно хорошенько во всём разобраться. У нас с Одиссеем есть тайна, о которой знаем лишь мы.
Услышав это, Одиссей улыбнулся.
— Что же, матушка твоя говорит дело, Телемах! Выйдите все и оставьте нас вдвоём. Сынок, подумай о том, что творится сейчас в Итаке, весть о смерти женихов уже успела облететь страну. Иди, Телемах,повторил Одиссей, чтобы ты передал всем моё повеление — готовиться к настоящему празднику! Пусть придворный певец вспомнит свои самые лучшие песни! А теперь ступай, сынок.
Телемах почтительно склонил голову и удалился. Немного погодя весь дворец наполнился праздничной суетой: зазвучали песни, многие из придворных, оставшихся вернымиы Одиссею, пустились в пляс. Пенелопа по-прежнему всё стояла на пороге. Одиссей же молча покинул залу только для того, чтобы несколько минут спустя вернуться без малейших следов крови, пота и усталости, одетым в один из лучших своих плащей, а воздух вмиг наполнился ароматом чудесных благовоний.
— В самом деле, Пенелопа, у тебя каменное сердце, как ты встречаешь мужа после двадцатилетней разлуки! Эвриклея! — позвал он кормилицу. — Послушай-ка, приготовь мне постель, да поживее, сегодня я буду спать один, ибо у моей супруги вместо сердца камень.
— Нет, возразила Пенелопа. — Нет, моё сердце вовсе не каменное, я слишком хорошо знаю, каким был мой муж до того, как уехал воевать. А сейчас, Эвриклея, продолжала Пенелопа, приготовь Одиссею постель. Положи самые красивые простыни, покрывала и вели вынести её из опочивальни.
— Как, моё ложе? Но ведь это невозможно! Разве кому-нибудь удавалось сдвинуть его хотя на йоту?! Никому и никогда! Ибо ложе мое сделано из пня древней оливы, корни которой глубоко вросли в землю!
— И вокруг этой оливы я и возвёл покои! А теперь ответь мне, Попелопа, кто сумеет отодвинуть мою постель?
Пенелопа дрожащим от переполнявших её чувств голосом проговорила:
— Одиссей, супруг мой горячо любимый! Не гневайся на меня. Я хотела подвергнуть тебя испытанию, А сейчас я знаю — предо мною мой долгожданный супруг!
И с плачем, на этот раз радостным, Пенелопа бросилась в объятия Одиссея.
Этой ночью Одиссей и Пенелопа не сомкнули глаз. Он всю ночь рассказывал царице о тех многочисленных и опасных приключениях, которые ему довелось пережить за долгие десять лет на пути к родной Итаке. Он поведал о пребывании на острове киконов и земле лестригонов, оказавшихся кровожадными людоедами. Как зачарованная, слушала мужа Пенелопа, забыв обо всём на свете.
Рассказывал Одиссей и о встрече с Полифемом, который съел нескольких его самых преданных друзей, и о гостеприимстве Эола, и о его даре — чудесной амфоре, в которой были заключены ветры…Рассказывал и о Кирке, волшебнице, превратившей его друзей в животных. Поведал он Пенелопе и о том, как ему удалось спуститься в царство мертвых. Затем, затаив дыхание, слушала Пенелопа о пении сирен — таком сладком и опасном, о страшных пещерах Сциллы и Харибды. И в конце концов о гневе Одиссея на спутников, осмелившихся убить священных коров Гелиоса, бога Солнца.
— Вот я и остался один, Пенелопа. Я отчаянно цеплялся за обломок корабля. Не знаю, каким чудом мне удалось избежать верной смерти; я оказался на острове Калипсо, прекрасной нимфы. Она пожелала, чтобы я навсегда остался с ней, обещала сделать меня бессмертным и вечно молодым. Но с тех пор, как я отправился на войну, я всегда носил в сердце воспоминания об одной единственной земле и одной-единственной женщине: земля моя — родная Итака, а женщина эта — ты, Пенелопа!
Так, за разговорами, незаметно пробежала ночь. И когда раскалённый шар солнца поднялся над горизонтом, Одиссей сказал:
— Пойми, Пенелопа, я не могу поверить, что вернулся на родину до тех пор, пока не обниму своего старика-отца! Я знаю, что отец мой живет в небольшой деревушке и работает на земле, как простой крестьянин. Итак, я поспешу к нему, а ты оставайся во дворце. Многие из женихов принадлежали к знатным семьям Итаки, и, возможно, кое-кто из родственников уже вынашивает планы мести. Мы должны быть готовы к любому повороту событий. Побудь пока в своих покоях и не говори ни с кем.
Пенелопа тотчас ушла, а Одиссей встретился с Телемахом, Эвмеем и Филотием, которые помогли ему выстоять в суровой схватке с женихами.
— Оденьтесь так, словно мы собираемся на войну,сказал он.
Они тотчас подчинились. Вскоре все они, уже вооруженные мечами и копьями, пустились в путь.
«Одиссея». Все главы
«Одиссея». Песнь четырнадцатая
«Одиссея». Песнь восемнадцатая
«Одиссея». Песнь девятнадцатая