«Одиссея». Песнь шестнадцатая
— Похоже, Эвмей, кто-то пришёл, — заметил Одиссей. — Кто-то, кого хорошо знают твои собаки. Это друг, псы твои очень радушно встречают пришедшего!..
— Кто бы это мог быть?.. — удивился Эвмей, и на пороге выросла фигура Телемаха. При виде его Эвмей вскочил так поспешно, что опрокинул чашу, полную вина. Он протянул руки навстречу юноше и было заметно, как задрожали его губы.
— Вот ты и вернулся, Телемах! — глухим, надтреснутым от слёз голосом воскликнул Эвмей. — А я… я так боялся, что не увижу тебя больше. Сынок мой, я так боялся… но обними же меня…
Сжав в объятиях своего верного друга и слугу Эвмея, Телемах задумчиво произнёс: — Как видишь, Эвмей, я жив и здоров. Но моя душа по-прежнему больна и измучена. Скажи мне, как поживает матушка: она по прежнему остаётся мне матерью или,голос его дрогнул, или она вновь вышла замуж?
— О нет, — отвечал ему старик, — она тверда в своём решении.
— Да, понятно, — пробормотал Телемах, и тут он заметил Одиссея, который, прикрывшись старым плащом, внимательно наблюдал за ними. Он тотчас встал, точно уступая Телемаху место.
— Нет-нет, сиди, незнакомец, — сказал Телемах.Эвмей укажет мне, где я могу сесть, не так ли, Эвмей?..
— Присядь здесь, на эти свежие листья, сынок, — отвечал тот.
Присев и прислонив к стене копьё, Телемах спросил Одиссея:
— Откуда ты, странник? Кажется, я никогда не встречал тебя на Итаке!
— Он родом с Крита, — отвечал за Одиссея Эвмей,и он много постранствовал по свету. Я пригласил его пожить у меня. Но теперь, после твоего приезда, решать тебе, может он остаться здесь или нет, ведь ты теперь правитель Итаки!
— Я?.. — Телемах горько усмехнулся, нет, хозяева здесь женихи. Ведь они правят бал во дворце, они едят и пьют за мой счёт, они бессовестно расхищают мои богатства! И, может быть, они скоро доберутся и до меня! Я хочу пригласить тебя во дворец, но очень сожалею, что не могу сделать этого, ведь я больше не хозяин в доме собственного отца!
— Эвмей уже поведал мне историю твоего отца,сказал Одиссей. — И я убеждён — он вернётся!
— На всё воля богов, — отвечал Телемах, а затем, обращаясь к Эвмею, продолжил: — Я прошу тебя пойти во дворец, к моей матери; скажи ей, что я приду как только стемнеет и женихи улягутся спать.
— Я отправляюсь немедля, — отвечал Эвмей. Эвмей ушёл, и в тот же миг во дворе появилась Афина. Ни Телемах, ни Эвмей не видели её. Но её видели собаки, которые, скуля, забились в дальний угол двора. Её увидел Одиссей и тотчас же вышел к ней.
— Одиссей, — молвила богиня, — теперь ты, не таясь, можешь поговорить с сыном и вместе с ним придумать план мести! Афина коснулась волшебной палочкой Одиссея, который принял свой прежний облик. Он вновь стал высоким, сильным, вновь его глаза обрели гордый взгляд, полный света и необычайного ума.
Афина исчезла, а Одиссей вернулся в хижину Эвмея. Увидев его, изумлённый Телемах вскочил.
— Отчего ты так изменился, незнакомец?.. Ты, наверное, сам бог! — воскликнул юноша.
— Нет, я не бог! — отвечал Одиссей. — Я твой отец!
— Мой отец?! — вскричал побледневший юноша. — Но ведь ещё минуту назад… — Да, ты прав, всего минуту назад я был в облике жалкого нищего. А сейчас, по воле всемогущей Афины, я обрёл свой былой вид. Сынок мой, Телемах,продолжал он, раскрыв широкие объятия,это я, твой отец, я вернулся после двадцати лет скитаний!
Телемах бросился на грудь Одиссею. После крепких объятий, после того, как его собственные слёзы смешались со слезами сына, Одиссей произнёс:
— Послушай меня, сынок! Нам нужно поговорить и немедленно! Скажи, сколько во дворце женихов? Скажи, сможем ли мы вдвоём противостоять им или нет?
— Мы? Нет, отец! Вместе со слугами их наберётся не меньше сотни! Нам нужны союзники!
— Но у нас уже есть два союзника! — спокойно отвечал Одиссей.
— Как два?!
— Да, это Афина и Зевс. Под их покровительством, сынок, победа нам обеспечена! А теперь послушай. Ты должен отправиться во дворец и вести себя с ними так, чтобы они ничего не заподозрили и не причинили тебе вреда… Я тоже пойду туда под видом старого нищего. Не обращай внимания, если они будут насмехаться надо мной, главное, постарайся убрать из залы всё оружие, развептанное там по стенам. И запрячь его так, чтобы они не сумели найти. — Но как? — сорвался с уст Телемаха невольный вопрос. У Одиссея уже был ответ: — Ты должен сказать им, что оружие вблизи огня теряет свой блеск. Под этим предлогом ты вынеси из залы всё. А для нас ты держи наготове два меча, два копья и два щита… Об остальном позаботятся боги. Ну иди же! А, нет, постой-ка: вот ещё! Не говори никому, что я вернулся: ни моему отцу, ни Эвмею, ни своей матери Пенелопе! Ты обещаешь мне?
— Обещаю, отец мой! — просто отвечал Телемах. Сердце его закипало от предчувствия близкой мести, когда он покидал жилище Эвмея и шагал ко дворцу.
А перед Одиссеем вновь появилась Афина. — Не сомневайся, Одиссей, я поддержу тебя и сделаю всё, что в моих силах. А пока я опять превращу тебя в нищего.
Тем временем во дворце женихи вели разговор о возвращении Телемаха: они уже видели его корабль у пристани.
— Значит, ему удалось избежать засады! И этот сосунок здесь!
— Что ж, тем лучше! Возможно, то, что нам не удалось сделать на море, гораздо лучше будет осуществить на земле! Стоит лишь дождаться подходящего момента!
В ответ раздался громкий смех. И женихи вернулись к прерванной пирушке. Они так увлеклись, что не заметили Телемаха, который спокойно пересёк великолепную залу и прошёл в покои прекрасной и мудрой Пенелопы.
Она бросилась к сыну, спрятав у него на груди лицо, глаза, полные слёз:
— Ты вернулся! Наконец-то! Скажи, что удалось узнать? Я так беспокоилась Недавно здесь был старик Эвмей, он-то и поведал мне о твоём возвращении.
— Мне очень жаль огорчать тебя, матушка, но мне ничего не удалось узнать о моем бедном отце. Я говорил в Менелаем, с прекрасной Еленой… Но всё напрасно, — Добавил оц, нам остаётся ждать счастливого дня, когда вернется отец. Нам нужно держаться и не поддаваться этим мерзавцам, которые ведут себя в наших покоях, точно в собственном доме. А я… я…
Успокойся, сынок. Я не собираюсь расставаться со своей надеждой, всё, что мне осталось — надеяться и ждать… Я откажу этим проклятым женихам! Я буду стоять на своём и поступлю так, как ты мне скажешь. А ты,добавила Пенелопа, обнимая сына, — будь осторожен! Они хотят убить тебя!
— Может, им суждено отправиться на тот свет раньше меня, — ответил Телемах. Одиссей в облике бродяги разговаривал с Эвмеем, уже вернувшимся в свою хижину. — Я собираюсь отправиться в город, во дворец, Эвмей, просить милостыню. Ведь для работы я слишком стар…
— Что ж, пусть будет по-твоему. Я провожу тебя, но считаю своим долгом предупредить, что стоит тебе появиться во дворце, как ты на себе испытаешь, кто такие бесстыдные женихи, Что ж, если ты решил, то пусть будет по-твоему…