Одиссей и сам не имел ни малейшего представления о том, куда он попал. Но сейчас ему хотелось лишь найти какое-нибудь убежище, где можно спокойно выспаться и отдохнуть от всего пережитого. И побрел Одиссей к кустарнику, забрался в самую гущу, растянулся на земле и укрылся листвой. Едва лишь он сомкнул очи, как его окутал глубокий сон…
…Но вскоре (он не знал точно, сколько проспал) его разбудили веселые юные голоса. Разве мог представить себе Одиссей, что совсем рядом, пытаясь отобрать друг у друга мяч, играла со своими подругами царевна Навсикая! Но так оно и было: сюда, на берег чистого и ласкового моря, пришла Навсикая, подчинившись воле всесильной Афины. Судьба привела Одиссея в царство феаков. На острове, куда по воле волн оказался заброшенным Одиссей, находился город с великолепным дворцом в центре. Во дворце жил царь феаков Алкиной со своей дочерью — красавицей Навсикаей. Девушка была стройна и гибка, точно стебелёк, и прекрасна, словно едва распустившаяся роза. По воле всё той же своенравной Афины мяч, с которым играли девушки, упал недалеко от кустов, где улегся отдохнуть измученный Одиссей. Мяч упал совсем рядом, и это разбудило путешественника.
«Мне кажется или я в самом деле слышу прелестные голоса?! Кто же это: нимфы или смертные девушки? — размышлял очнувшийся ото сна Одиссей. — Куда же на этот раз привело меня море?»
Он покинул своё убежище и, прикрывшись ветками, вышел к девушкам…
…Именно сюда, ему наперерез, бежали за мячом Навсикая и её подруги. Но, когда перед их глазами выросла фигура Одиссея, истощенного, полуголого, бледного от усталости и белого от морской соли, девушки с визгом кинулись врассыпную. И лишь Навсикая застыла, исполненная мужества и решимости при встрече с незнакомцем, вышедшим из зарослей.
Так царевна Навсикая оказалась лицом к лицу с Одиссеем, уставшим и измученным долгим странствием. Он сделал шаг навстречу и замер в восхищении; никогда не приходилось ему видать такой красивой девушки. Ёму вдруг захотелось покорно преклонить перед ней колени. Но он стоял точно вкопанный и лишь сумел вымолвить: — Кто бы ты ни была, я умоляю Тебя смилостивиться надо мной, я потерпел кораблекрушение и у меня совершенно ничего нет: ни одежды, ни пищи, и я даже не знаю, где я. И единственное о чём я молю тебя, прекрасная девушка или богиня, это о милосердии!
— Так знай же, незнакомец, — отвечала ему Навсикая, — что ты на земле феаков, где правит мудрый Алкиной, мой отец. Я же — Навсикая — его дочь, и я вижу, что ты отнюдь не настроен враждебно. Эй вы! — крикнула она своим подругам, которые, испугавшись Одиссея, разбежались. — Идите же сюда! Этот человек потерпел крушение. Долг велит нам оказать ему помощь Идите же и принесите поскорее всё необходимое, чтобы он смог умыться, одеться и умастить тело душистыми благовониями.
Робея перед незнакомцем, девушки всё же подчинились приказанию Навсикаи. Но смущенный Одиссей попросил:
— Прости, Навсикая, и вы, милые девушки, но позвольте мне умыться, умастить тело благовониями и одеться самому: я знаю, как страшно я сейчас выгляжу.
Взяв душистые масла и одежду, Одиссей направился к устью реки. А девушки шёпотом убеждали Навсикаю:
— Бежим отсюда поскорее! Неужели ты не видишь, что этот незнакомец просто ужасен?!
Одиссей же смыл с себя всю грязь вместе с усталостью, надел новые одежды, которые принесла Навсикая, и Афина, всегда помогающая Одиссею, придала ему силы. И когда он вернулся к девушкам, те едва узнали в нем человека, которого видели всего несколько минут назад.
Изумленная Навсикая прошептала:
— Вряд ли этот странник попал на наш остров без помощи богов, подруги мои! Вначале он показался мне ужасным, но сейчас взгляните: кто из вас не захотел бы иметь такого жениха?!
— Да, это так, — только и смогли вымолвить пораженные внезапной переменой девушки.
— Ну а сейчас мы должны накормить и напоить его.
На том и порешили. И прежде чем Одиссей утолил голод и жажду, Навсикая предложила:
— А сейчас, незнакомец, ты отправишься с нами в город. Но я не могу предоставить тебе место в повозке рядом со мною, ибо, если феаки увидят нас вместе, они непременно решат, что я выбрала тебя в мужья, а это столь же невероятно, сколь недостойно. Ты пойдешь за мной в отдалении, а когда попадешь в город, узнай, как пройти ко дворцу Алкиноя. Входи смело и попроси разрешения поговорить с царем и царицей. Если ты и в самом деле потерпел крушение и желаешь вернуться домой, то моим мать и отец непременно помогут тебе.
С этими словами Навсикая села в свою повозку и подхлестнула прекрасных белых мулов. Но она сдерживала их, не позволяя идти быстро. Таким образом, Одиссей смог спокойно шагать за своей покровительницей. И едва вдали показались городские стены, Одиссей остановился, меж тем как Навсикая и её подруги продолжали свой путь, пока не скрылись из виду.
Бросив мимолетный взгляд на город, Одиссей не сдержался, чтобы не отметить про себя, что он словно прекрасная белоснежная жемчужина в безбрежных волнах небесно-голубого моря. Одиссей пал на колени и воззвал к Афине,отлично зная, кому он обязан своим спасением.
— О, выслушай меня, дочь Зевса! Я благодарю тебя за то, что попал на землю феаков, где я могу надеяться на сочувствие и помощь правителя Алкиноя, чья дочь приняла меня столь милосердно!
Услышав его слова, Афина снова решила помочь Одиссею. Она сделала его невидимым, и хотя феаки относились сердечно и гостеприимно ко всем незнакомцам, Афина окутала Одиссея густым туманом. Он шёл по чисто подметенным мостовым города, мимо гавани, где увидел несколько прекрасных кораблей. И наконец его взгляду предстали высокие, ослепительно белые колонны. Одиссей не знал, что он стал невидимым, и решил спросить у кого-нибудь дорогу ко дворцу. Благоразумная Афина, конечно же, не желала подобного, а потому наложила печать молчания на уста Одиссея. Тем временем Навсикая, ощущая, как сильно бьется в ее груди сердце, вернулась со своими подругами во дворец.
— Что-то случилось, доченька? — спросила её царица.
— Нет, мама, ничего, — отвечала Навсикая. — Но ты что-то раскраснелась. С чего бы это? — настаивала царица.
— Это всё, мама, от быстрой езды, — отвечала Навсикая. Я немного устала, прошептала она и почти бегом кинулась в свои покои, чтобы выглянуть украдкой из окна: не идёт ли незнакомец, встреченный ею на берегу моря.
Одиссей, однако, безуспешно кружил по городу в поисках царского дворца: вокруг было так много чудесных домов, что где уж тут было догадаться, который из них царский. Но вдруг он увидел прекрасную девушку, н«ёсшую амфору; она казалась такой кроткой, а улыбка её такой доброжелательной, что Одиссей без раздумий направился к ней.
— Милая девушка, — начал он. — Не могла ли ты помочь мне добраться до дворца благородного Алкиноя? Я чужеземец, никого не знаю и никто не знает меня… Девушка, которая была не кто иная, как сама Афина, отвечала:
— Конечно, чужестранец, я помогу тебе. Но попрошу тебя следовать за мной в полном молчании: не обращай ни на кого внимания — уж таковы феаки — они не привыкли доверять незнакомцам.