«Одиссея». Песнь двададцатая
Стараясь забыться, Одиссей то и дело вспоминал покрасневшие от слёз глаза своей возлюбленной супруги. Лишь усилием воли ему удалось сдержать обуревавшие его чувства. Он должен во чтобы то ни стало держать себя в руках. Ведь завтра ему предстоит схватка с женихами. Ну что ж… На этот раз ему удастся победить…
Сон так и не приходил. Но тут возле Одиссея появилась Афина и прошептала:
— Будь спокоен, Одиссей! Завтра тебе предстоит сразиться с целой сотней женихов. Помни: я рядом! А теперь спи спокойно, утром тебе понадобятся все твои силы.
—Пробудился он от голосов служанок, которые начали прибирать залу к пиршеству женихов. По этому случаю должны быть зарезаны самые жирные свиньи и телята, а амфоры должны быть заполнены самым сладким вином. К Эвмею уже отправился гонец со строгим наказом подать к праздничному столу самых лучших свиней и барашков. По всем залам дворца разносился аромат свежеиспечённого хлеба. Придя в себя ото сна, Одиссей подумал: «Ну что ж, пусть женихи радуются и пируют — это их последний пир!»
Поднялся и Телемах. Первым делом он справился о старике-нищем.
— Странник поел и выпил совсем немного, только очень долго разговаривал с твоей матерью, сынок,отвечала Эвриклея.
— А где он сейчас? — спросил Телемах. — В большой зале, сынок,последовал ответ.
Одиссей вышел из дворца и здесь, между колоннами, увидел Эвмея, свинопаса, который покорно явился во дворец, чтобы вместе со своим помощником доставить к праздничному столу лучших животных из своего стада.
— Скажи мне, странник, женихи по прежнему обижают тебя? — спросил он, от души пожимая руку Одиссею.
— Запомни, Эвмей, те, кто в чужом доме грубит гостям, рано или поздно навлекают на себя суровую кару богов.
— Ну что ж, надеюсь, так оно и будет, как ты говоришь. Посмотри, я опять пригнал лучших свиней и овец для этих мерзавцев, потерявших всякий стыд! Но скажи мне, правда ли, что сегодня Пенелопа выберет себе супруга из числа этих бессовестных? — Никто не может знать, что произойдет сегодня,уклончиво отвечал Одиссей, — на всё воля богов.
Послышались конский топот и оглушительные выкрики: ко дворцу во весь опор приближались колесницы женихов. Вот они, уже в который раз, переступают порог чужого дома, где давным давно привыкли бесстыже хозяйничать.
Телемах, отыскавший в конце концов Одиссея, громко обратился к нему:
— Сегодня ты сядешь рядом со мной, незнакомец. И пусть только кто-нибудь осмелится обидеть тебя!
Один за другим женихи рассаживались за столом, но Ктесипп, услышавигий Телемаха, воскликнул:
— Что ж, ты, пожалуй, прав, парень. Этот старый оборванец останется пировать с нами, и я первый угощу его лучшим куском чудесного жаркого и запустил в Одиссея копчёным окороком. Одиссею удалось уклониться от опасности, пригнув голову. А Телемах тотчас запальчиво закричал: . — Тебе повезло, Ктесипп, что ты промахнулся! Иначе ты жестоко бы поплатился за оскорбление, нанесённое лично мне!
Подал голос один из женихов:
— Хватит! Мы приехали сюда не ссориться! И пиршество разгорелось с новой силой. Вдруг разговоры и шутки враз стихли — на пороге огромной залы появилась прекрасная Пенелопа, за которой следовали её служанки. В руках она держала лук и колчан, наполненный стрелами. С горящим от гнева взором она в гробовой тишине обратилась к сидящим за столом:
— Слушайте меня, вы, которые, несмотря на моё нежелание вновь выйти замуж, уже давно и без моего на то согласие живёте в моём доме.
Вот моё решение: с помощью этого лука, который принадлежит моему и поныне горячо любимому супругу, я проверю на что вы годитесь. Мои служанки, — продолжала она, — держат двенадцать топоров, в каждом из которых есть кольцо. Я выйду замуж за того, чья стрела пройдёт через все двенадцать колец. Эвмей, вот тебе лук. Передай-ка его этим знатным господам.
Эвмей взял лук и передал его Антиною, который сказал:
— Послушай меня, свинопас: отчего, интересно знать, ты плачешь? Сейчас самое время порадоваться, ведь Пенелопа всё-таки решилась и очень скоро всей этой
истории будет положен конец. Хм… — пробормотал он себе под нос, — пожалуй, будет не так-то просто натянуть его. Это ведь лук Одиссея. Ну что ж, я готов!
Но тут кто-то их женихов подал голос: «Это кажется весьма и весьма странным, что женщина, выбирая мужа, прибегает к каким-то испытаниям».
— Да-да, это странно! — раздались голоса в ответ.
Тогда поднялся Телемах.
— Послушайте меня, вы, знатные господа, жаждущие жениться на моей матери, — начал он, побледнев,вам предложено испытание, и вы должны участвовать в нём, а не увиливать.
С этими словами он снял с себя пурпурный плащ и приказал придворным принести двенадцать топоров с кольцами. Они были вкопаны в землю перед главной залой дворца, образуя прямую линию. Все женихи в некотором смятении подошли поближе, чтобы проверить, насколько точно оказались вкопанными топорики.
«Одиссея». Все главы
«Одиссея». Песнь четырнадцатая