«Одиссея». Песнь девятнадцатая
«Одиссея» Песнь девятнадцатая. Юноша вышел из залы, а мгновение спустя, сопровождаемая служанками, здесь появилась Пенелопа. Она села за прялку и начала прясть. Увидев Пенелопу, Одиссей почтительно склонился в поклоне, и Пенелопа заговорила с ним.
— Подойди поближе, незнакомец.
— К твоим услугам, госпожа, — отвечал тот, преклоняя колени.
— Кто ты и откуда родом?
— Это не так уж и важно кто я. Могу лишь поведать тебе, госпожа, что когда-то я был могущественным и богатым, но Зевс покарал меня. Родом я с острова Крит.
— Да-да, я понимаю тебя,прошептала Пенелопа,и меня он тоже покарал: он забрал у меня супруга, которого я очень любила и люблю. Если бы ты знал, какая это мука — ждать и верить, когда веры уже почти не осталось. Женихи день ото дня становятся всё несноснее. Они настаивают на том, что я должна выйти замуж за одного из них. Вот уже целых десять лет мне удавалось хитростью избегать этого. Но обман мой обнаружен, и, скрепя сердце, мне придётся решиться.
— А что, если твой муж вернётся? — спросил Одиссей, не поднимая глаз, — что тогда?
— Нет, он не вернётся. Это горько, но это так! Что ж, видно, на роду мне написано быть несчастной. С тех пор, как одна из служанок предала меня и мой обман был раскрыт, я только и делаю, что защищаюсь от ненавистных женихов. Но, знаешь, странник, я слишком измучена.
— Госпожа, я вижу, что ты остаёшься верна своему супругу. А потому я скажу тебе то, чего никогда никому не говорил… —Что?..взволнованно спросила Пенелопа. — Я видел твоего мужа на Крите, — отвечал Одиссей.
— Да ты, должно быть, бредишь — воскликнула царица.
— Нет, госпожа, я не мог ошибиться! Ни нём был красный плащ с позолоченной пряжкой в виде собаки,
-Да-да, это его плащ, Мой подарок! — тихо молвила Пенелопа, ив в силах сдержать слёзы,
Одиссей продолжал:
— Не плачь, госпожа. Я знаю, только не спрашивай меня откуда, что сейчас Одиссей совсем рядом с домом, Ему пришлось много странствовать, увидеть многие земли, пережить самые невероятные опасности, Он потерял всех своих товарищей, все корабли, Но ему удалось спастись, И он со дня на день вернётся. И быстрее, чем ты думаешь.
— О благородный старец, я молюсь о том, чтобы Зевс услышал твои слова! — прошептала Пенелопа. — Но, к сожалению, надежды у меня уже не осталось. Я слишком долго надеялась, слишком долго твердила себе, что он жив. Эй, служанки, — позвала она,слушайте меня: омойте ноги и приготовьте удобную постель этому человеку. Отныне он будет сидеть за столом со всеми, и горе тому, кто осмелится оскорбить его!
Радость нахлынула на Одиссея, лишь только он услышал слова своей возлюбленной супруги. Но ему удалось овладеть собою. И, оставаясь коленопреклоненный, он молвил:
— О достойнейшая из женщин! Послушай меня, ты, верная Одиссею, сыну Лаэрта! Я не лягу ва мягкую постель, потому что предпочитаю спать на голой земле. К, тому же я не хочу, чтобы кто-то из служанок омыл мне ноги. Они слишком молоды, и раньше посмеивались надо мной, а, кроме того, девушки могут обидеться, ведь старость всегда кажется отвратительной тому, кто полон сил и здоровья! Но если у тебя есть старая служанка, которой довелось немало выстрадать, и которая сумеет понять чужую боль, тогда пусть будет по-твоему!
— А ты мудр, незнакомец,проговорила Пенелопа,у меня есть служанка, очень разумная и очень добрая сердцем, Это старая нянюшка Одиссея, она воспитала и выкормила его, её имя Эвриклея. Она-то и омоет тебе воги! — сказав это, красавиц Пенелопа обернулась:
— Эвриклея, ступай и омой ноги человеку, который, должно быть, одних лет се твоим хозяином, а с моим возлюбленным супругом Одиссеем.
Эвриклея тотчас же подошла к Одиссею, и глянув на него красными от слёз глазами, проговорила:
— О странник, судя по всему, Зевс не был особенно милостив к тебе. Он обрек тебя на годы странствий, превратив в нищего. Да, я омою ноги, которым столько довелось исходиты
Одиссей присел на скамейку далеко от Пенелопы, которая вновь принялась за работу, а Эвриклея подошла к нему с тазом. Она опустилась перед ним на колени и пробормотала:
— Послушай, странник.. здесь перебывало много народу, но я никогда не видела никого более похожего на моего господина Одиссея, нежели ты!
— О-о… — протянул тот с улыбкой, — все старики похожи друг на друга.
— Дай-ка мне ногу, может, и на самом деле всё так, как ты говоришь…
Эвриклея принялась за работу. Но вдруг Одиссей вспомнил, что на той ноге, которую мыла сейчас Эвриклея, у него шрам. Шрам он получил много лет назад во время охоты на дикого кабана. И Эвриклея прекрасно знала об этом, сотни и сотни раз омывала она ноги Одиссею… «Что, если она узнает меня, что, если, не сдержав радости, закричит и выдаст мою тайну?..» — размышлял Одиссей.
Он хотел приподняться, но было слишком поздно. Эвриклея уже ощупывала шрам дрожащими руками. О боги — она узнала его!.. В изумлении, лишившись дара речи, старуха отпустила ногу. Брызги полетели в разные стороны. Эвриклея обернулась к Пенелопе, чтобы обрадовать царицу вестью, но рука Одиссея легла ей на плечо и он тихонько прошептал:
— Эвриклея, ты хочешь навсегда потерять меня? Ты, которая вырастила и вскормила меня, отдашь сейчас в объятия смерти? Эвриклея была так изумлена, что не смогла и слова вымолвить. Но никто не обратил внимания на происходившее благодаря Афине, которая предусмотрительно отвлекла Пенелопу и её служанок.
— Сынок, еле выговорила, придя в себя Эвриклея, — не бойся и доверься мне.
— Смотри же, не подведи меня! — предупредил ещё раз Одиссей старуху.
Эвриклея принялась за прерванное занятие. И едва лишь закончила вытирать ему ноги, натерев их ароматными благовониями, как приблизилась Пенелопа.
— Я поразмыслила, незнакомец, и послушай, что я придумала. Завтра я должна сделать свой выбор — этого требуют ненавистные женихи. Так вот: утром я прикажу воткнуть в землю двенадцать топоров моего мужа. На каждом из них есть кольцо. Одиссею удавалось без особого труда с большого расстояния пронзить одной стрелой все двенадцать колец. Я предложу им сделать то же самое. Я выйду замуж за того, кто сможет пронзить все двенадцать колец. Одиссей догадался о тайном замысле Пенелопы: она надеялась, что ни одному из претендентов это не удастся. И молвил:
— О госпожа, я преклоняю колени пред твоею мудростью. Твоя мысль воистину великолепна! Но ты увидишь, не успеют женихи натянуть тетиву на луках, как вернётся ва родную землю Одиссей.
— Я молю небо, чтобы оно услышало твои слова! — взволнованно воскликнула Пенелопа. И она удалилась размышляя: «Почему этот старый нищий говорит с такой уверенностью?! Что, если его устами вещают сами боги? И что, если завтра Одиссей возвратится и спасёт её?..»
Устав от событий тяжёлого дня, Одиссей растянулся на бычьих кожах и попытался уснуть. Во дворце стояла необычная тишина. Но ему никак не удавалось сомкнуть глаз. И тут он услышал шёпот служанок Пенелопы, которые, едва госпожа ушла, отправились вслед за женихами. Одиссей подумал, что их тоже должна постигнуть суровая кара, ибо дом его должен быть очищен от лжи и предательства. «Нет, — говорил он себе, — никому не будет пощады! Хватит, слишком много пришлось выстрадать Пенелопе!»